Четыре Чувства

Праздник в Петербурге XVIII века

(Вступительная статья к каталогу одноименной выставки)

Триста лет назад родился Петербург. Именно с этого времени можно начать отсчет новой праздничной культуры, ее нового, уже светского характера. В XVIII веке, в условиях десакрализации культуры, значительно изменился существовавший до этого круг праздников и зрелищ. Доминирующее положение заняли празднества светские, устраиваемые в честь военных побед, заключения мирных договоров, тезоименитства или бракосочетания членов царской семьи, спуска на воду кораблей и т.д. Вводимые в ранг общегосударственных, такие праздники и зрелища определялись политикой страны.

Создавая сценарий праздника, его авторы в XVIII веке видели своей основной задачей воздействие на эмоции присутствующих. Главными становились четыре чувства – зрение, слух, вкус и обоняние. Здесь все переплеталось – стол поражал воображение присутствующих не только обилием яств, но и радовал глаз великолепной сервировкой, которой стали придавать в это время столь большое значение. Парк и сад, это царство природы, наполнялся звуками музыки, пением птиц и даже кваканьем специально разводившихся лягушек (их «пение», например, чрезвычайно радовало музыкально одаренную «Всепресветлейшую Елисафет», дочь Петра). Ароматы множества цветов смешивались с запахами новомодных кофе и табака. К зрелищной красоте спектаклей и торжественных шествий примешивались звуки сигнальных пушек, труб, литавр. Великолепное зрелище сгорающего фейерверка, зрелище, доступное на празднике всем – от высшей аристократии до простого народа, оставшееся нам лишь на гравюрах того времени, было пропитано запахом множества свечей и горящего в плошках говяжьего сала. Даже те немногочисленные остатки предметного мира, который окружал присутствующих на празднике, дают нам возможность включить свое воображение и почувствовать атмосферу, которая услаждала чувства наших предков, присутствовавших на торжествах.

Новый праздник приобретал особую роль. Это было не только веселое времяпрепровождение, не только краткий период, противопоставлявшийся будням и свободный от ежедневных житейских забот. Празднику придавалось большое политическое значение. Надолго запоминающееся действо должно было запечатлеть в памяти то событие русской истории, которому придавалось особое значение. Полтавская виктория, битва при Гангуте, победа под Лесным, взятие Нотебурга становились государственными праздниками, которых не знала прежняя Россия, долгие века жившая только по церковному календарю.

Первые шаги в этом направлении были сделаны Петром 1 еще в Москве. Так, празднование взятия Азова в 1696 году стало демонстрацией новой формы торжеств, с сооружением триумфальных ворот и пышным фейерверком. Впервые фейерверк, появившийся в России в период правления Алексея Михайловича и бывший ранее просто «огненной потехой», получил новую роль прославления военной победы. Именно в Москве с 1 января 1700 года начинает праздноваться и Новый год, ставший гражданским торжеством, во время которого отмечались все виктории года.

В Москве, на Красной площади, при Петре сооружается и первый театр – «комедиальная хоромина», где зазвучала светская музыка и выступали приехавшие из Европы музыканты и артисты. Однако эти начинания на первых порах с трудом прививались в древней столице. Процесс изменения увеселительной культуры не мог не привести к конфликту старого и нового, что выражалось в ориентации, с одной стороны, на традицию, с другой стороны – на ее преодоление.

Новая столица, свободная от собственной истории, начинала с чистого листа новую эпоху в истории всероссийской. Не только архитектура, но и светский образ жизни ее строился по новым европейским принципам, свободным от домостроевской старины. Новая традиция увеселений, родившаяся при Петре 1, носила первоначально просветительский характер, при одновременном сосуществовании элементов насилия и демократизма. Освоение новых обычаев – от ношения европейского платья и новой обстановки домов до освобождения женщины от домашнего затворничества и участия в ассамблеях – шло быстрыми темпами. Очень скоро петербуржцы поняли, какие преимущества они получают, заплатив за это бритой бородой.

Обязательные праздники, входившие в складывающийся в то время официальный гражданский календарь, были мощным средством формирования мировоззрения русского человека, его патриотизма и гордости за свою страну. Именно поэтому организацией праздников с таким усердием занимался и сам Петр – начиная от активного участия в ассамблеях, разъясняя суть этого на первых порах непривычного действа, до собственноручного изготовления и устроения фейерверков, во время которых он, стоя в толпе, объяснял окружающим смысл каждой зажигающейся аллегорической картины.

Если сначала такие торжества были направлены на празднование военных побед, то со временем они все чаще становились способом прославления монарших особ. На протяжении всего века праздник постепенно трансформировался в сторону светских увеселений, приобретая к Екатерининскому времени интеллектуально-развлекательный характер. Так рождалась и развивалась новая праздничная культура, во многих элементах (таких, как бал и фейерверк) дошедшая до наших дней.

Кульминацией праздников XVIII века можно назвать великолепное действо, устроенное Г.А. Потемкиным в 1791 году по случаю взятия Измаила и превращенное им в триумф Екатерины П.

Это торжество сконцентрировало то, что накопила праздничная культура за весь XVIII век. Обстановка дворца напоминала, по выражению М.И. Пыляева, «волшебное воссоздание одной из сказок «Тысячи и одной ночи». Зимний и настоящий сады с цветущими и искусственными деревьями и цветами оглашались пением птиц, звуками музыки, в том числе, рогового оркестра. Невиданная доселе иллюминация включала изображения пальм, арбузов, ананасов, дынь и прочих яств, выполненных из разноцветных лампад.

В программу праздника входил балет, в котором приняли участие 24 пары красавцев и красавиц из знаменитейших фамилий. Императрица смотрела его, сидя на специальном подиуме, покрытом драгоценным шелковым ковром. Во время великолепного ужина столы были сервированы золотой посудой и освещались шарами белого и цветного стекла.

Бал открылся при громе литавр и пушек, под звуки специально написанного к этому случаю гимна «Гром победы раздавайся! Веселися, храбрый Росс!…». Кроме трех тысяч гостей и самой Екатерины на это взирала и стоявшая в возведенном по этому случаю храме скульптура императрицы из белого паросского мрамора, выполненная Ф.И. Шубиным, с надписью: «Матери отечества и моей благодетельнице».

На празднике не был забыт и простой народ, для которого по традиции перед дворцом были расставлены столы с угощением, и раздавались подарки.

Сумма, затраченная Потемкиным на праздник, была баснословна. Великолепие этого и других придворных увеселений XVIII века сейчас трудно даже вообразить. Все это давало основание иностранцам говорить, что «богатство и пышность русского двора превосходила самые пышные описания; следы старого азиатского великолепия смешивались с европейской утонченностью».

Над созданием праздников трудились тысячи художников и мастеров, их сценарии составлялись как самими императорами, так и выдающимися деятелями эпохи – П.И. Сумароковым, М.В. Ломоносовым, Державиным и многими другими. В придворных театральных спектаклях екатерининской эпохи играли все европейские знаменитости, капельмейстерами были Сарти, Чимароза, Галуппи, декорации писали Гонзаго и Губерти, а специальные машины для сценических превращений делал знаменитый мастер Брегонци.

Праздничная культура старой России уже давно привлекает внимание и искусствоведов, и историков. Театру, музыке, триумфам и фейерверкам, созданию гражданского календаря, а также общим аспектам культуры и развлечений блистательного века посвящено множество книг. Но эмоциональная, личностная сторона этих, подчас грандиозных, а подчас камерных праздников осталась за границами интересов исследователей. Между тем, XVIII век – это эпоха формирования нового человека, познающего и открывающего мир, эпоха формирования нового менталитета и нового мироощущения. В праздничном поведении людей прошлого это ощущается с особой остротой – и новое отношение к окружающей природе, и осознание своей индивидуальности, проявлявшееся даже в таких подробностях, как впервые появившиеся индивидуальные столовые приборы. Часто новые изобретения и научные открытия воплощались в жизнь именно через праздничную культуру. Она же формировала и новые принципы общественного и личного поведения.

Век, пронизанный театральностью и игрой, символикой жестов и предметов, когда цветок, движение веером или бархатная мушка на лице дамы были наполнены множеством скрытых от нас значений, а в слове, сказанном на балу или за праздничным столом, старались угадать скрытый смысл, для нас навсегда останется непостижимым. Век-маскарад, так любивший обманки, век, когда любая безделушка казалась достойной внимания (ибо, по выражению Н.Н. Врангеля, «в жизни и искусстве нет мелочей, а только подробности»), когда ремесло было искусством, а искусство – ремеслом, когда выдающиеся художники и мастера создавали свои произведения только для одного момента, как бутафорию для действа, длившегося всего несколько дней, сейчас кажущихся одним мигом, - этот век мало что оставил нам от великолепной праздничной культуры. Но даже эти осколки, собранные вместе, могут если не воссоздать, то помочь нам ощутить ту ауру, которая окружала людей XVIII века во время праздника.